Добрый день, друзья!
Длинные поездки располагают к созерцанию и наблюдениям.
Буду делиться с вами небольшими историями.
ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ. ПО ГОРОДАМ И ВЕСЯМ
Трасса, уходящая на юг, несет с собой много неожиданностей. Например, едешь по ней, едешь, а вот и ночь. Хочешь успеть подальше, оставить задел на следующий день, но пора уже подумать о ночлеге. И зарулишь, бывает, в самые неожиданные места.
Так и в этот раз: свободная гостиница, скорее, мотель, оказался в придорожной яме. Съезд, едва различимый в темноте, резко пошел вниз, а там обнаружилась обширная стоянка для грузовиков, гостевой дом и целых два кафе, одно из которых все еще работало во втором часу ночи.
Как только я припарковала машину и вышла размять затекшие ноги, ко мне весело подбежали два щенка — чистые дворняги – однородная смесь лайки с овчаркой и всех остальных пород понемногу. Лапы колченогие, как у подростков, а шерсть еще детская, пуховая. Они дружелюбно виляли хвостами, растягивали в улыбке пасти, но не издавали ни звука.
Больше всего в собаках я ценю безмолвие. Уверенная в себе собака не будет брехать понапрасну. С собой у меня оказался только кошачий корм. Я предложила его малышам за хорошее воспитание. Они с радостью и также молча его смели, а потом с энтузиазмом бросились помогать носить вещи.
С этим делом стоило поторопиться, поскольку тучи, с вечера гулявшие по небу, не могли дождаться, пока запоздалые путники окажутся под крышей. Первые тяжелые капли ударили в пыль и по стеклам машин. У щенков было достаточно укрытий под фурами, но они продолжали крутиться тут же.
Из окна я увидела, что рядом появилась взрослая собака, придирчиво обнюхала автомобиль, словно хотела сделать его своим домом. Значит, у щенков есть мама, она покажет им где спрятаться от дождя.
«Надо получше покормить их утром», – подумала я, засыпая.
После завтрака я взяла три сырника, ничего более подходящего в меню не нашлось, и понесла собакам. Солнце поднялось высоко и давно уже высушило ночной дождь. Щенки валялись в сухой траве, как говорится, без задних лап, а старшая собака лежала около машины, словно охраняя ее.
Я разложила сырники на полосе бетона у кафе и пошла звать щенков. Одного пришлось потрясти – он был настолько обмякший, что ни на что не реагировал, а проснувшись, испугался, даже отпрыгнул. Когда я повернулась, чтобы подозвать щенков, большая собака уже доедала последний сырник. Я попробовала забрать его, надо сказать, с некоторой опаской. Когда собака ест, ее реакции могут быть непредсказуемыми. Именно по отсутствию агрессии во время кормления судят о совместимости собаки с человеком.
Эта явно бездомная дворняжка сразу же отдала мне обслюнявленный сырник, только смотрела умными карими глазами.
– Доедай! Что уж там. Может, тебе нужнее. Молоком детей покормишь.
Пёса все поняла и слизнула остатки угощения. А потом задрала лапу и пометила ближайший столбик.
– Да ты кобель! – всплеснула я руками. – Обманул меня и малышей объел.
«А я ничего и не скрывал, – красноречиво сказал карий взгляд. – Тоже мне, биолог доморощенный».
У меня еще оставался творог. Я поставила мисочку поближе к щенкам, мявшимся неподалеку. Однако они не стали есть. Подошел кобель, придирчиво обнюхал блюдо и ткнулся носом поочередно в каждого из подопечных. Они потупили головы, хвосты свесили между задних лапок – точь-в-точь провинившиеся школьники. Разве что носочком туфли не разгребают смущенно пыль. А кобель как будто что-то внушает им, задает урок. И я только сейчас замечаю, что он тоже не издает ни одного гавка. И тому же, видимо, учит малышей.
Наконец разрешил начать трапезу. Словно сжатую пружину отпустили. Только чавканье и виляющие хвостики.
Успокоившись, сажусь в машину — снова пора в путь.
И даже если рядом нет мамы, с таким наставником щенки не пропадут.
